Неточные совпадения
Он читал Бокля, Дарвина, Сеченова, апокрифы и творения отцов церкви, читал «Родословную
историю татар» Абдул-гази Багодур-хана и, читая, покачивал головою вверх и вниз, как бы выклевывая со
страниц книги странные факты и мысли. Самгину казалось, что от этого нос его становился заметней, а лицо еще более плоским. В книгах нет тех странных вопросов, которые волнуют Ивана, Дронов сам выдумывает их, чтоб подчеркнуть оригинальность своего ума.
Все это событие и последствия его принадлежат
истории нашего мореплавания, а теперь пока они теряются на
страницах малодоступного большинству публики специального морского журнала.
Я увидел на столе листок — последние две
страницы вчерашней моей записи: как оставил их там с вечера — так и лежали. Если бы она видела, что я писал там… Впрочем, все равно: теперь это — только
история, теперь это — до смешного далекое, как сквозь перевернутый бинокль…
И тогда
история едва ли имела бы возможность занести на свои
страницы достаточное число фактов нарастания добра, которое можно бы принять за отправный пункт для утешений.
Через несколько дней она дала мне Гринвуда «Подлинную
историю маленького оборвыша»; заголовок книги несколько уколол меня, но первая же
страница вызвала в душе улыбку восторга, — так с этою улыбкою я и читал всю книгу до конца, перечитывая иные
страницы по два, по три раза.
История дикаря отступала все далее и далее на четвертую, пятую, шестую
страницы, а на первых, за отсутствием других предметов сенсации, красовались через несколько дней портреты мисс Лиззи и мистера Фрэда, двух еще совсем молодых особ, которые, обвенчавшись самовольно в Балтиморе, устроили своим родителям, известным миллионерам города Нью-Йорка, «неожиданный сюрприз».
Когда воротился Посулов и привёз большой короб книг, Кожемякин почувствовал большую радость и тотчас, аккуратно разрезав все новые книги, сложил их на полу около стола в две высокие стопы, а первый том «
Истории» Соловьёва положил на стол, открыв начальную
страницу, и долго ходил мимо стола, оттягивая удовольствие.
Эта грусть не помешала ему, однако, взяться за
Историю Гогенштауфенов и начать читать ее с самой той
страницы, на которой он остановился накануне.
Эту
историю, простую и страшную, точно она взята со
страниц Библии, надобно начать издали, за пять лет до наших дней и до ее конца: пять лет тому назад в горах, в маленькой деревне Сарачена жила красавица Эмилия Бракко, муж ее уехал в Америку, и она находилась в доме свекра. Здоровая, ловкая работница, она обладала прекрасным голосом и веселым характером — любила смеяться, шутить и, немножко кокетничая своей красотой, сильно возбуждала горячие желания деревенских парней и лесников с гор.
Не говорим о деятелях общественных, которых роль в
истории всякому должна быть понятна после того, что мы сказали на предыдущей
странице.
Одним только утешаюсь: лет через тридцать я всю эту
историю, во всех подробностях, на
страницах"Русской старины"прочту. Я-то, впрочем, пожалуй, и не успею прочитать, так все равно дети прочтут. Только любопытно, насколько они поймут ее и с какой точки зрения она интересовать их будет?
У каждого из трех лиц, с которыми мы встречаемся на первых
страницах этого романа, есть своя небольшая
история, которую читателю не мешает знать. Начнем с
истории наших двух дам.
Мы не станем вдаваться в подробности того, как голутвенные, [Голутвенные — здесь: в смысле «бедные», «обнищавшие».] и обнищалые людишки грудью взяли и то, что лежало перед Камнем, и самый Камень, и перевалили за Камень, — эти кровавые
страницы русской
истории касаются нашей темы только с той стороны, поскольку они служили к образованию того оригинального населения, какое осело в бассейне Чусовой и послужило родоначальником нынешнего.
— Теперь они постоят у воды, — сказал он, — и будут, так же, как нам, грозить кулаками боту. По воде не пойдешь. Дюрок, конечно, успел сесть с девушкой. Какая
история! Ну, впишем еще
страницу в твои подвиги и… свернем-ка на всякий случай в лес!
Всякий видит, что параллельные выписки, нами сделанные с каких-нибудь десяти
страниц «Введения» в «
Историю Петра», противоречат друг другу и взаимно друга друга уничтожают.
Удерживаясь от всяких собственных суждений на этот счет, мы позволяем себе только выписать одну
страницу из первого тома «
Истории Петра» г. Устрялова (том I, стр. 100...
И она начинает читать длинную
историю о каком-то мистере Скрипле и мисс Гордон и после первых двух
страниц обращает на меня свои большие добрые глаза и говорит...
Я получал не только укоризны, но даже угрозы не продолжать этой
истории, но я ее продолжил, окончил и издаю в свет отдельною книгою, предоставляя кому угодно видеть в этом прямой ответ мой на все заявленные мне неудовольствия, а Вам я тут же, на первой
странице этой книги, позволяю себе принести мою глубочайшую признательность за ту большую нравственную поддержку, которую Вы оказали мне Вашими строками, утвердив меня во мнении, что моя попытка восстановить истину в этой запутанной
истории есть дело честное, к которому и Вы не остаетесь равнодушны.
Точно так же, как и прежде, позвал он меня спустя неделю в кабинет; точно тем же голосом попросил читать: «Si vous le voulez bien, les observations sur l'Histoire de France de Mably, à la page 74… là, ou nous avons ete interrompus» [«Будьте любезны, «Заметки к
истории Франции» Мабли,
страница 74… там, где нас прервали» (фр.).].
В течение последних пятнадцати лет у нас выступило вперед многое, о чем никому и не снилось до того времени. На недостаток приказаний мы пожаловаться не можем, ибо ими наполнены все
страницы нашей новейшей
истории, — каким же образом отвечала на них наша талантливость?
История Германии от Вестфальского мира до Наполеона имеет одну
страницу, именно ту, на которой писаны деяния Фридриха II.
Приступая к обозрению содержания «Собеседника», мы должны прежде всего обратить внимание на «Записки касательно российской
истории», занимающие почти половину журнала (1348
страниц).
Трогательная
история появления этой оды-сатиры, в самом деле, тесно связана с началом «Собеседника»: ода красуется на первых его
страницах.
Исторический урок особенно его беспокоил: ему задано было выучить наизусть несколько
страниц из всемирной
истории, а он не знал еще ни одного слова!
Именем Захара Григорьевича Чернышова пестрят
страницы екатерининской
истории, но он никогда не был в ссылке.
С первых
страниц и с «Космосом» пошла у ней та же
история машинального бегания глазами по строчкам, но несколько раз переломив свою рассеянность, она стала внимательней вдумываться в смысл читаемых
страниц и мало-помалу великий интерес великой книги охватил ее ум и приковал к себе все ее внимание.
Пусть же и эти
страницы, тусклая запись о великих предвестиях, подобно письму в засмоленной бутылке, брошены будут в свирепеющую пучину
истории.
В старших классах гимназии на меня сильное впечатление произвели последние
страницы «
Истории цивилизации в Англии» Бокля, где он защищает деизм.
Сопротивление рыцарей было беспримерное и защита Родоса — золотая
страница в
истории рыцарства святого Иоанна Иерусалимского.
Внеся на
страницы нашей
истории одно из благороднейших и величественных ее событий, Николай Павлович заставил умолкнуть в своем сердце, перед святым долгом к отечеству, голос самосохранения и себялюбия: с душою, исполненною благоговейного доверия к Промыслу, он покорился его предначертаниям.
Его не удовлетворили даже изобретенные и выполненные им описанные уже нами слободские зверства, сплошь залившие кровью
страницы русской
истории, и не только наложившие вечное позорное пятно на память изверга Малюты, но и заклеймившие перед судом потомства несчастного, психически больного царя страшным именем «братоубийца».
Вот вам, друг мой,
история моей жизни. Как видите, много в ней печальных
страниц, над которыми вы призадумаетесь. Но не забудьте, что я с благодарностью целую десницу, пославшую мне несколько лет несравненного счастья с моей неоцененной Агнесой и моими добрыми детьми.
— Об нем только и говорят в Петербурге, — отвечал секретарь, привстав немного со стула. — Думаю, что он долгое время занимать будет стоустую молву и захватит себе несколько
страниц в
истории.
— Согласиться с мнением кабинет-министра, — отвечал с твердостью Эйхлер, — и тем восстановить униженную истину. Одно самодержавное слово ваше, только одно слово, подпись вашей руки — и потомство прибавит золотую
страницу в
истории вашей. Как слава легка для царей!
Следуя этому правилу, решилась она показать чудесное явление, именно — женщину-дипломатку, и занять, во что бы то ни стало, порядочную
страницу в
истории XVIII столетия.
Правда, Воронецкий давно уже собирался познакомиться с философией и купил себе для этой цели «
Историю новой философии» Фалькенберга, но дальше четвертой
страницы введения никак не мог пойти; там была одна фраза, на которой его раза два отвлекли от чтения и с которой он каждый раз начинал читать снова; фраза эта очень надоела Воронецкому; прочтет ее, — и у него пропадает охота читать дальше.
Одна русская школьная память, которая затверживает тридцать
страниц, без пропуска единого слова, из вступления во «Всеобщую
историю» Шрекка, в состоянии удержать в своем мозговом хранилище имена и отчества целой фаланги лиц, о которых вам в жизни приходилось слышать и с которыми случалось вам говорить или переписываться.
Мы убеждены, что и настоящее отступление русской армии будет занесено на
страницы мировой военной
истории, как пример выдающейся тактики в колониальной войне, каковой несомненно является для России война с Японией на полях Маньчжурии.
Несмотря, однако, на такую древность Старого Города, наша
история не дарит ему почти ни одной
страницы и вспоминает о нем только вскользь и изредка.